По разным данным, в них приняло участие 700 человек Первой «залихорадило» исправительную колонию № 53, что под Верхотурьем. Волнения начались после драки на территории второго отряда. Дневальный Антон Салтанов , входящий в так называемый «актив» зоны, принялся избивать Василия Дидяева, решив таким образом наказать заключенного за то, что тот звонил по сотовому телефону. Тем временем в третьем отряде два завхоза начали бить еще одного осужденного. Зэки не стерпели, и вспыхнул бунт. - В массовом побоище приняли участие около 700 человек, из которых 18 серьезно пострадали, - рассказал руководитель правозащитной организации «Правовая основа» Алексей СОКОЛОВ . - Драка во втором отряде стала лишь последней каплей. Заключенные устали терпеть, что из них под пытками выбивают нужные показания и вымогают с их родственников гуманитарную помощь для колонии. На время бунта территория ИК-53 была оцеплена дополнительным нарядом, прибывшим из Верхотурского УВД . Однако, по информации пресс-службы УФСИН по свердловской области, никого бунта и массового побоища в ИК-53 не было, а имела место быть лишь ссора между двумя осужденными. Якобы вечером на территории отряда № 2 старший дневальный повздорил с рядовым заключенным, который отказался участвовать в исправительных работах. И тогда дневальный ударил осужденного по лицу. Десять человек, видевших это, возмутились и, самовольно покинув свои участки, пошли жаловаться на случившееся в дежурную часть колонии. После переговоров заключенные успокоились и даже сыграли с представителями ИК-53 в футбол. - На сегодняшний день ситуация полностью стабилизировалась, - заявила и.о. начальника пресс-службы УФСИН по Свердловской области Мария ГОЛЕНИЩЕВА . Однако, по словам Алексея Соколова, никакого товарищеского матча между недовольными зеками и администрацией колонии не было. Бунтовщиков загнали в бараки ждать расправы, а мяч гоняли переодетые в арестантские робы сотрудники ИК-53, чтобы, засняв все это на камеру, демонстрировать возможным ревизорам «красивую картинку». - Сейчас администрация колонии активно выявляет зачинщиков бунта, чтобы после ужесточить им наказание по надуманным предлогам и сфальсифицированным материалам. В настоящее время в колонию не пускают ни адвокатов, ни родственников заключенных. После бунта в ИК-53 «вспыхнула» колония для малолетних преступников под Кировградом . По официальным данным, в беспорядках приняли участие 40 заключенных, которые, выйдя на плац, устроили потасовку с младшим инспектором колонии. Но, как утверждает Алексей Соколов, на самом деле в массовой драке приняли участие около сотни несовершеннолетних зеков, и они избили не одного, а нескольких инспекторов, вдобавок расколотили стекла в штабе колонии. В обеих колониях представители УФСИН и прокуратуры в местах лишения свободы проводят проверку. Инспекция пока еще не закончена. - Вряд ли приезд ревизоров решит назревшую проблему, скорее всего, ничего не изменится, - с сожалением заявил Алексей Соколов. - Когда высокие чины приезжают с проверками, заключенных, которые готовы рассказать о беспределе, прячут в ШИЗО либо в срочном порядке переводят в другое исправительное учреждения. 20 августа «Правовая основа» и Межрегиональный центр прав человека намерены провести возле здания Управления федеральной службы исполнения наказаний митинг против беспредела на зоне.
Мой муж, Фадеев Вячеслав, является свидетелем убийства на территории ФКУ ИК-2 г. Екатеринбурга заключенного Штерна Антона, скончавшегося в результате нанесения ему несовместимых с жизнью телесных увечий. С 6 марта, по неизвестным мне причинам, с СИЗО-1, именуемого как "Екатеринбургский Централ", мой муж был переведён в ФКУ ИК-53, расположенной в Верхотурье. 17 марта он был избит начальником данной колонии без каких-либо видимых на то причин и возможных угроз со стороны заключенного. Без предварительных оговорок по поводу вызова Фадеева Вячеслава в кабинет начальника колонии, Куртбедин С.Т. нанес моему мужу удары по лицу, в результате чего у Вячеслава остались следы от побоев.
Начиная с 19 марта этого года, я пытаюсь попасть на длительное свидание к своему мужу, т.к. в п. 14 ПВР ИУ указано, что: "ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕДОСТАВЛЕНО ОСУЖДЕННОМУ СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ПРИБЫТИЯ ИЗ КАРАНТИННОГО ПОМЕЩЕНИЯ В ОТРЯД, НЕЗАВИСИМО ОТ ТОГО, ИМЕЛ ЛИ ОН ПРЕДЫДУЩЕЕ СВИДАНИЯ В МЕСТАХ СОДЕРЖАНИЯ...". Так, 18 марта, находясь на личном приеме у начальника колонии ИК-53, я попыталась подать официальное заявление на ДС 5.04.2016, но все было безуспешно. Заявление под всеми возможными предлогами от меня принять отказывались, также как и не принимались мои письма с открытыми жалобами.
Таким образом, я решила приехать в ФКУ ИК-53 в другой раз, и уже по факту зайти на ДС в соответствии п.14 ПВР ИУ. Но и здесь диалог с зам. начальника господином Татариновым не удался. Мое заявление он принимать не захотел, писать резолюцию также напрочь отказался, более того –Татаринов сам пытался вытащить меня волоком из кабинета. Весь наш диалог я пыталась записать на диктофон, но, когда заместитель начальника ИК-53 в очередной раз начал меня дергать, диктофон случайно упал на пол, после чего господин Татаринов резко успокоился. По данному факту я написала несколько жалоб, а чуть позже - лично дозвонилась Губанкову Г.Н., с просьбой чтобы мне помогли решить все эти вопросы в рамках закона. После всего этого, заявление на ДС с Фадеевым Вячеславом, наконец-то, было принято, но с оговоркой, что мест нет, и нам придется встать на очередь в общий график. Через несколько дней в ИК-53 приехали члены ОНК Захарова Л. и Кирилов С., и только тогда у моего мужа приняли заявление на ДС.
28.04.16. вместе с членами ОНК Захаровой Л. и Осадчий А. мы прибыли в ФКУ ИК-53. Куртбедин С.Т. лично сообщил мне, что, наконец-то, нашлась свободная комната для длительного свидания (с 1.05.16 по 04.05.16), а также показал график, такую же дату он сообщил членам ОНК. Я была крайне удивлена, т.к. 1 мая - праздничный день, да и к тому же воскресенье! Но, в очередной раз, поверила напрасным обещаниям.
В назначенный день для свидания, я, потратив немалые деньги, приехала в ИК-53. И тут началось самое интересное! Оказывается, нам не могли назначить свидание на эту дату, т.к. в субботу и воскресенье ДС не начинаются. Более того, мне сообщили, что мой муж находится в ШИЗО с 30 апреля. Я попросила написать резолюцию на моём заявлении и объяснить, по какой конкретно причине мне отказано в длительном свидании, на что сотрудник данной колонии, зная, что нарушает ч.2 ст.29 Конституции РФ, которая "Гарантирует право на информацию", отправил меня восвояси со словами: " Я тебе ничего писать не обязан".
Ввиду всего вышесказанного, я смею предположить, что администрация ФКУ ИК-53 решила просто-напросто посмеяться надо мной в день Светлой Пасхи, нарушая ряд законов и прав, гарантированных Конституцией РФ и Европейской конвенцией.
Я всё чаще задаю себе вопросы, на которые никак не могу найти ответы. Моего мужа осудили и отправили в исправительную колонию за то, что он не соблюдал кодекс и воровал. Но, НА КАКОМ ОСНОВАНИИ ЛЮДИ В ПОГОНАХ МОГУТ НАРУШАТЬ КОДЕКС И ОСТАВАТЬСЯ БЕЗНАКАЗАННЫМИ? КАК МОЖНО ИСПРАВИТЬСЯ В ТАКИХ УСЛОВИЯХ?
Когда мой муж, Фадеев Вячеслав, находился на территории ФКУ ИК-2 в г. Екатеринбурге, у него неоднократно вымогали квартиру, постоянно пытали, он был свидетелем жестокого насилия над погибшим Штерном Антоном - какой психологический стресс он испытал, видя весь этот кровавый и безнаказанный произвол? Позже он был эпатирован в ФКУ ИК-53. Теперь ему всеми способами пытаются закрыть рот, чтобы он ничего не смог рассказать, скомпрометировав тем самым власть имущих, причастных к жестокому произволу на территории ФКУ ИК-2. Сам господин Татаринов, заместитель начальника Куртбедина С, неоднократно специально создавал конфликтную обстановку среди осужденных, о чем свидетельствуют многие неприкрытые факты.
Обо всём этом мы, то и дело, пишем жалобы во всевозможные инстанции, но толку от этого, почему-то, никакого нет. И к кому нам нужно обратиться, чтобы данные факты не остались без должного внимания? Когда же, наконец, свершится правосудие в этом Содоме?
2 февраля 2017 года я с Ольгой Вековшининой, как члены ОНК Свердловской области посетили исправительную колонию в Верхотурье, ФКУ ИК-53. Первая проверка ОНК нового созыва у них.
Места столь тихие, что штаб колонии даже не за ограждением — спокойно могут посетители заходить с любыми фотоаппаратами, сотовыми, видеокамерами и диктофонами. Вообще, кругом радует простор и чистый снег.
Посетили «единые помещения камерного типа» (ЕПКТ). Сразу увидели проблему с водой. Из-за этого запах во всех камерах. Хотя во всех остальных смыслах камеры в хорошем состоянии. Характерно, что сопровождающие сначала категорически проблему отрицали — «временные перебои с водой, пока столовая набирает».
Впоследствии, на конфиденциальных беседах несколько заключенных независимо подтвердили, что воду дают с 6 до 8 утра, с 12 до 13 и с 20 до 21 часу. Более того, проблема была ранее зафиксирована членами ОНК прошлого созыва.
Много обнаружилось и проблем с корреспонденцией. Нам целую пачку надавали для отправки. В канцелярии потом отговорились, что «была такая девушка, которая последнее время очень плохо работала; письма, бывало, даже домой уносила пачками, не регистрировала отправку… она уже уволена». Ну, посмотрим, как будет в следующий раз.
От подписи на сопроводительном письме до отправки с почты месяц прошёл.
На дверях видны следы от оборванных листков с информацией. Говорят, сняли по требованию тагильской прокуратуры. Чудеса да и только. Прокуратура вместо того, чтобы следить, чтобы необходимая информация доводилась, требует, чтобы было наоборот. Может кто-то кого-то недопонял?
Одна проблема требует совета. Человек из ЕПКТ отправлял письмо в суд — в тот, где его судили. Отдал отрядному, как положено. Тот взял у него письмо в конверте с точным названием организации и отнёс в спецотдел. Там письмо зарегистрировали и передали в канцелярию. Канцелярия отнесла письмо на почту. Письмо без индекса и точного адреса дошло до сортировочного пункта в Москве, там не поняли, куда его отсортировать, и отправили обратно. Теперь все кивают друг на друга и на свои инструкции.
Несколько заключенных желает посудиться с системой, доказывая, что были заражены туберкулёзом уже в стенах колоний или СИЗО.
Ненадолго зашли на производство, в столовую и библиотеку.
В швейных, камнерезных и обувных получают до вычетов порядка четырёх, максимум пяти, тысяч рублей. Как пояснил один из бригадиров Дмитрий Ф., это 10% сдельной зарплаты, контракта между колонией и заказчиком. Про трудовые договора с самими работниками они и не слышали. После вычетов по искам, на питание и одежду остаётся порядка полутора тысяч.
Почти всюду нет пожарной сигнализации, но гидранты и огнетушители есть. В камнерезном клеят камни на эпоксидку. Для этого постоянно стоит раскалённая жаровня. Помещение закрытое, практически без должной вентиляции. Есть над чем работать. А вот швейный цех — бывшая часть клуба — просторный и светлый. Там же и обувь делают весьма пристойного качества.
Если вычесть инвалидов и прочих, кто работать в принципе не может, около трети колонии не работает. Это человек триста-четыреста: в общем-то есть трудовой ресурс, чтобы решить проблему с водой. Ну, и львиная доля прибыли от заказов… А то, по мнению Алексея Соколова, ссылающегося на конвенцию, отсутствие воды в камере можно приравнять к пыткам.
В столовой тоже не было воды для того, чтобы руки помыть. К тому же, у них при входе в холле ужасно скользкий пол. Конечно, кафельная плитка удобна для уборки, но каток настоящий. Но вот именно эту проблему можно решить довольно просто — швейный цех сшил бы подходящие коврики, делов-то.
В библиотеке порядка 3,5 тыс книг (не пересчитывали, но похоже на правду). Однако юридических книг ровно пять. Четыре из них — КоАП и по арбитражу (sic.) — не в тему. Итого, один УИК (или УПК, не помню, но точно, не УК РФ) на 1200 человек. «Отряды приводят примерно на час в библиотеку и там они могут сделать выписки, если захотят. Кроме того, у некоторых есть в личных вещах кодексы» — таков был ответ. Посчитайте, раз в сколько лет можно в библиотеке добраться до книжечки, сколько получилось?
Подтвердилась и проблема с проносом родственниками на длительные свидания цветного белья и одежды. «Нововведение» возникло из-за неправильной интерпретации новых «правил внутреннего распорядка». Надеемся, прокуратура в этом вопросе администрацию ИК-53 поправит.
В целом же, ИК-53 на фоне остальных производит положительное впечатление. Сами заключенные говорят, в том числе на приватных беседах, что страшных вещей с систематическими избиениями там сейчас нет.
Во время общественной проверки один из сопровождавших нас заместителей пожелал сделать фоторепортаж. Мы согласились на условии, что фотографиями он потом поделится. В ряде случаев даже соглашался сфотографировать то, что мы просили. В своем материале я делюсь этими фотографиями.
Сергей Зыков,
член ОНК Свердловской области
